... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
... этот днев превращается то в Скоттобазу, то в Скоттобойню... А ведь, как все начиналось... ... это было мое убежище, хотя и сейчас все также... ... тайные страсти, скрытые мысли... ... многие их них все же здесь.
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Ты же знаешь, полковник, что я завязал…
- … ты же знаешь, полковник, что я завязал. Нож в руке – это фальшь, я тебе не мясник.
- Как отрезал. Прости, но ты сам так сказал… Ну, чего ты? Обиделся что ли? Что сник?
- Надоело… все это. Достало, прости. Кровь, нажива… и похоть, куда ж без нее?
- Значит, ты предлагаешь тебя отпустить? А ты знаешь, как мясо на солнце гниет? Этот запах? Ты помнишь? Голодные дни? Как ты ползал в ногах и молил тебя взять? Как ты делал все-все, чтобы выжить? [- Нагнись, это будет не больно,… иначе нельзя]… Что? Теперь ты уйдешь? Сам себе господин?
- Нет. Но я не останусь. Я больше не тот…
- Неужели, сердечко забилось в груди? Неожиданный в нашей судьбе поворот!
- Нет, и это не верно. Прости, что смеюсь. Просто нынче мне можно, и я буду мстить.
- Мне? Я выкормил, верно, не друга, змею...
- Нет, но мне есть кому все ж визит нанести…
- Так давай я с тобой? Как когда-то давно…
- А потом наш успех мы отметим… вдвоем?
- Но ведь ты столько раз это делал со мной…
- Замолчи! Это мерзко… не надо…
- Пойдем?
Город слышал шаги, но клубящийся дым Вытирал силуэты из памяти тех, Кто бы мог ход событий тогда проследить И двух демонов ада во тьме разглядеть.
@музыка:
Live - Where Fishes Go
@настроение:
ты же знаешь, полковник, я завязал...
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Человек с пустотой внутри.
Ты все молчишь, истерично, надрывно, больно, В твоих глазах снова тьма, и она бесплотна – Вот почему даже я иногда невольно Вдруг отступаю и рву прежних снов полотна.
Твой образ стал так изменчив и беспокоен, Безжизнен, пуст, но с налетом шизофрении… Как будто ты – существо без души и крови, Как будто нас на секунду разъединили.
Ну, что ж, теперь, этой долгой, холодной ночью Ты хочешь вновь обрести, что когда-то было, Дышало, жило, скрывалось под оболочкой, Под тонкой кожей покрытой свинцовой пылью.
И ты в объятьях сжимаешь меня до крика, Который сам же задушишь последним вздохом, Безумным взглядом, предсмертным звериным хрипом, Поняв, что будет лишь хуже – не просто плохо.
Один рывок, и мы снова боимся завтра… Твои глаза прожигают во мраке дыры… Но я-то знаю, что мы друг для друга – пара И остаюсь с тобой... умирать… на обломках мира.
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
***
Солнце разлито по грязным весенним лужам, Ветер холодный несется толпе навстречу, Город сегодня ленив и слегка простужен… Знаешь, а время, наверное, все-таки лечит.
Видишь, я снова смеюсь и во что-то верю, Даже когда ты вот так неспокойно дышишь, Глядя на глупое небо, что стало свинцово-серым И опускается с каждой секундой ниже.
Вот ведь забавный исход для великой драмы С вырванным сердцем и чьим-то жестоким словом. Так удивительно, что не осталось шрамов После того, что когда-то звалось любовью.
Впрочем, все это неважно теперь, ты помни, Я все же есть у тебя в этой странной жизни. Как же похожа бывает весна на осень, Время прощаний и светлых, но грустных мыслей.
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Опасные игры.
1. Мы с тобой заигрались в опасные игры, И стрельбы по мишеням нам все-таки мало, Как и жизни по правилам глупого мира. Что ж, пора нашей схватке дойти до финала.
Красной точкой на лбу ты меня помечаешь, Каждый шаг мой теперь – это поиск спасенья, Это ровный отсчет от конца до начала, А ведь завтра должно было быть воскресенье.
Но секунды летят, тени ждут в переулках, И сегодня сбежать, я боюсь, не удастся… Как же много здесь лишнего хлама и звуков… Обрываются мысли, вот так было, вкратце.
2. Ночь. Горячая тьма и опять мы играем… Ты пришел завершить то, что прежде не оставил. Мой убийца! О, сколько ж у этого имени граней! И я снова смеюсь под прицелом из стали.
Три – последний рывок, это зона сомненья. Два – теперь все ясней, я глотаю твой воздух. И один – это наше с тобой притяженье. Все… [Я слышу твой выстрел.] Немыслимо просто…
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Лента цвета жизни.
Воздух был бесконечно сер, Утро капало на карниз, Только лента в ее косе Придавала виденью жизнь.
Ярко-красная полоса, Словно кто-то порезал мир, В золотых ее волосах Приковала мой взгляд, затмив Все, что было тогда вокруг, Все, чем жил я и чем дышал. Ленты кровь и прохлада рук, И как будто сама душа Замерла пред моим окном В этот странный рассветный час. Я не видел таких давно, Мне казалось, и в этот раз…
Я смотрел на нее сквозь дождь, Бесполезность бесцветных дум… Я забыл, что виденье – ложь, Лишь рябиновый куст в саду.
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
... сегодня я впервые в жизни узнала, что такое упасть лицом вниз... Бля, как же теперь все болит... ... и это ж надо было так отравиться, чтобы потерять сознание... Но прикол не в этом а в том, что первая мысль, пришедшая мне в голову, когда я очнулась была: - о, теперь я знаю, как это, когда "дорога тебя встречает" то, о чем говорил Эндрю в интервью после награждения его за роль в Dead Bodies (гифка оттуда). Короче, ползу на четвереньках в туалет, мне доохренения плохо, но я улыбаюсь, потому что вспомнила Эндрю, а он там такой хорошенький
@музыка:
тишь, глушь, ничего!
@настроение:
делаю открытия, что еще я себе отбила...