... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Мой мальчик.
Мой мальчик, ты еще так юн, И голос твой так мягок и чарующ… Пройдут, быть может, сотни тысяч лун До тех времен, которые воруют Сирены, там, за волнами морей, Когда мы встретимся, и я тебе открою Одну из самых сказочных дверей Немыслимо осеннею порою…
Мой мальчик, ты прекрасен и так чист, Почти невинен, с жизнью на кармане… Ты мне напомнил снежно-белый лист, Что по ночам меня к себе так манит, И так пьянит, беспомощно лежа И трепеща от каждого касанья, Когда чернильно-темная душа В него бесстыже сыплется словами…
Мой мальчик, будь таким всегда… Ах да, кому ж это под силу? Тогда скажи мне в этот вечер «да», И дай признать, что я тебя любила.
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Счастье теперь неизбежно.
… счастье теперь почти неизбежно… Небо промокло и падает под ноги. Мы рассыпаемся листьями между Стенами старого шумного города…
Мы исчезаем, уходим, как призраки Жаркого лета и песен без имени, Спетых когда-то насмешливо искренне, Так словно каждый из нас кем-то выдуман,
Так будто мы – это миг вдохновения, Просто мазки на холсте выжидающем, Новым смычком, не касанье, скольжение Страстное, жадное, чуть обжигающе…
Были и,… нет, мы в процессе познания Этой палитры, обыденной сущности, Через все то, почему ожидания Не оправдались, но это ведь к лучшему.
Время уносит ветрами и фразами В наших блокнотах и блогах. Наверное, Жизнь – все же штука ужасно заразная, Яркая, липкая, странная, нервная,
Разная, жуткая, с привкусом горечи… Ладно, проехали. Счастье? Имеется. Волны следы наши смыли, мне помнится,… Только вот в мир мне по-прежнему верится.
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Счастье.
У нее было в глазах лето, у него в руке сигарета… Они встретились как будто случайно, за бокалом вина или чашкой чая. Об этом никто ничего уже не помнит… Вот только вечером у них так уютно дома, что свет кажется непременно золотым, похожим на кружево становится белый дым… Он тихо шепчет ей о том, что будет завтра еще немного счастья и неги для нее на завтрак, А к ужину он чуть-чуть опоздает, что будет скучать по ней, и она это знает… И у нее в глазах по-прежнему дышит лето… Он обнимает ее, тушит сигарету. Свет гаснет и становится очень тихо… Скажите, к счастью дано, или нет, привыкнуть?
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Любовь.
Любовь? Откуда ветер гонит Такие сладкие мечты, В которых ты смеешься сонно, В которых нега и цветы, И утро на двоих, терраса, Нагретая одним лучом? Откуда это? Не напрасно ль? Нет, я уткнусь в твое плечо, И время вдруг замрет, растает, Пока нам волны будут петь Свои морские серенады… Весна нагрянула теперь, Когда казалось, что замерзла Душа, ей больше не летать, Когда я думала, что поздно Мне в этой жизни счастья ждать.
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Чай с лимоном и ядом.
Город жует и глотает моих прохожих… Я замираю на миг у большой витрины… Кто-то подходит сзади, и осторожно Шепчет над ухом: - Чудеснейшая картина?
Я оглянуться хочу, но вдруг замечаю – Нет отраженья того, кто со мною рядом. Он улыбается и предлагает чаю… С долькой лимона и каплей любого яда.
Кажется, где-то еще полторы минуты Мы неподвижно стоим, изучая воздух. - Просто пойдем без излишне ненужной смуты… Ночь на дворе. Понимаешь ты это? Поздно.
Что же, теперь я смотрю на него сквозь сумрак Розовый свет фонарей и животный ужас. - Да перестань ты трястись и так скучно думать! Просто представь, что идешь на свиданье, ужин…
Я угощу тебя блюдом особым, верь мне… Ты никогда не забудешь такого вкуса, - Он был красив, но в движеньях немного нервных Было намешано столько тоски и грусти.
- Полночь! – он весело выдал, взглянув на небо. - Вот и финал, - он сказал, но гораздо тише. Вздрогнув, я просто проснулась, а солнце слепит... И ветер в лицо мне так странно дышит.
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Не спалось мне и я, конечно же, решила что-нибудь посмотреть. Под руку попался последний фильмец с Коле Фэ. "Fright Night". Уже с самого начала хотелось переименовать Колю Фэ. в Колю Фу., потому что ну какой, Колин, из тебя вампир и, вообще, какого ты делал в этом детском "черти что", я так и не поняла. Блин, в фильме и вампиров вовпрям распивания кровушки человеческой харизмы меняются до неизноваемости, то бишь до мостроподобной неузноваемости, что должно тут же перевести фильм в ужастик, но нет. Не страшно и даже не противно, а как-то глупо и неуместно. Откуда у вампиров вдруг берутся эти 89 зубов и такие морды? Мда. Идиотизм! И вот вроде бы посмеяться, так ведь и не смешно ни капли. Короче смотрела из желания все же увидеть, чем все кончится. Ну, и да, только Дэвид Тенант, если я ничего не путаю, так зовут паренька сыгравшего Винсента, только он все и спас. Хорош, чертяка. Но сон мне перебили окончательно, поэтому сижу злая, уставшая, да еще и голодная! Эх, кровушки бы мне сейчас... девственной...
P.S: если бы не то обстоятельство, о котором написано в предыдущем посте, уже бы поудивала полгорода! Ладно, пойду поищу кого сьесть, чем запить и что почитать, а может даже, и послушать.
@музыка:
Tori Amos - Concertina
@настроение:
... изыди нечистая силы, и помойся уже, наконец!
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Я уже кому-то говорила, что вот этот смайл напоминает мне вот это выражение лица Мориарти: А теперь еще и вот это будет напоминать мне об этом: Боже, я схожу с ума... и Боже, мне это нравится