— Дмитрий Гринберг
среда, 16 апреля 2014
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
«Ты ведь будешь чувствовать то, что чувствую я. Мне тебя жаль.»
— Дмитрий Гринберг
— Дмитрий Гринберг
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Обреченная неизбежность –
Столкновение наших судеб.
Я и в теплой дрожу одежде.
Я не знаю, что дальше будет.
Задыхаюсь от чувства острой
Недостачи чего-то свыше,
Мира, что принимает постриг,
Неба, что обнимает крыши,
И людей, для которых будет
Шанс вернуться с войны живыми…
Столкновение наших судеб
Пахнет домом и носит имя…
Лишь твое
________Для меня
_______________Отныне.
Столкновение наших судеб.
Я и в теплой дрожу одежде.
Я не знаю, что дальше будет.
Задыхаюсь от чувства острой
Недостачи чего-то свыше,
Мира, что принимает постриг,
Неба, что обнимает крыши,
И людей, для которых будет
Шанс вернуться с войны живыми…
Столкновение наших судеб
Пахнет домом и носит имя…
Лишь твое
________Для меня
_______________Отныне.
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Я становлючь котом. С этой задерганной работой у меня, как у кота, остались только два желания: есть и спать.
Даже не так, а...
ЖРААААААААААТЬ! и СПАААААААААААААТЬ!!!
Даже не так, а...
ЖРААААААААААТЬ! и СПАААААААААААААТЬ!!!

... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Сойти с ума, чтоб выжить всем назло
И ошарашить мир невиданным доныне
Значением моих давно умолкших слов
И образов моих, рожденных средь пустыни
Немого бытия, безликого блужданья
Во тьме чужих надежд и чуждой мне мечты,
Однажды день придет и час такой настанет…
Тогда меня поймешь, быть может, даже ты.
И ошарашить мир невиданным доныне
Значением моих давно умолкших слов
И образов моих, рожденных средь пустыни
Немого бытия, безликого блужданья
Во тьме чужих надежд и чуждой мне мечты,
Однажды день придет и час такой настанет…
Тогда меня поймешь, быть может, даже ты.
понедельник, 14 апреля 2014
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...

«Еще одну чашечку чая, чтобы окончательно отчаяться»...
— Мысли вслух
Listen or download Lana Del Rey Cola for free on Pleer
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Есть люди, без которых
Так трудно радоваться дню...
Они, как ласковое море,
Тепло и свет тебе дают.
Они приходят осторожно,
Почти случайно в жизнь твою,
Дав в сердце у себя возможность
Найти на много лет приют.
Спасибо, что Вы есть!
Так трудно радоваться дню...
Они, как ласковое море,
Тепло и свет тебе дают.
Они приходят осторожно,
Почти случайно в жизнь твою,
Дав в сердце у себя возможность
Найти на много лет приют.
Спасибо, что Вы есть!
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
«Мои понятия весьма просты:
Хочешь похудеть — перестань много жрать.
Хочешь заработать — оторви свою задницу и работай.
Хочешь быть счастливым — найди того, кто тебе нравится и не отпускай его.»
— Секс по дружбе
Хочешь похудеть — перестань много жрать.
Хочешь заработать — оторви свою задницу и работай.
Хочешь быть счастливым — найди того, кто тебе нравится и не отпускай его.»
— Секс по дружбе
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Весна приходит незаметно,
Косым лучом вспоров окно,
С тем, птичьим щебетом приветным,
Что нами позабыт давно,
Со звонким отзвуком капели,
С теплом родившимся в душе,
С последней снежною метелью,
С морозной, но не злой уже,
С игривым и чуть влажным ветром
В стада собравшим облака…
Весна приходит незаметно,
Чтоб нас согреть и обласкать.
Косым лучом вспоров окно,
С тем, птичьим щебетом приветным,
Что нами позабыт давно,
Со звонким отзвуком капели,
С теплом родившимся в душе,
С последней снежною метелью,
С морозной, но не злой уже,
С игривым и чуть влажным ветром
В стада собравшим облака…
Весна приходит незаметно,
Чтоб нас согреть и обласкать.
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
«Дела шли хорошо, но неизвестно куда.»
— Чарльз Буковски
— Чарльз Буковски
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Невозможное не сбывается…
А внутри меня осень мается
И бросается в окна листьями…
Все надуманно и бессмысленно,
И отчаянно, так что хочется
Не людей уже – одиночества
И такого немого молчания,
Чтоб казалось, что закричала я,
Чтобы думалось оглушительно
То ли в склепе моем, то ль в обители…
Ведь не скрыться нигде от холода…
А дороги покрыты золотом
И сквозь тучи лучи рисуются
Вдоль по серым сутулым улицам,
Где дома истекают красками,
Люди носят себя под масками
И не помнят себя по имени…
Ну, пожалуйста, назови меня…
Я устала дышать до ужаса…
А в ответ – воронье лишь кружится…
А внутри меня осень мается
И бросается в окна листьями…
Все надуманно и бессмысленно,
И отчаянно, так что хочется
Не людей уже – одиночества
И такого немого молчания,
Чтоб казалось, что закричала я,
Чтобы думалось оглушительно
То ли в склепе моем, то ль в обители…
Ведь не скрыться нигде от холода…
А дороги покрыты золотом
И сквозь тучи лучи рисуются
Вдоль по серым сутулым улицам,
Где дома истекают красками,
Люди носят себя под масками
И не помнят себя по имени…
Ну, пожалуйста, назови меня…
Я устала дышать до ужаса…
А в ответ – воронье лишь кружится…
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...

Господи, спасибо...
Господи, пожалуйста,... помоги...
Еще... чуть-чуть.
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Ты мне сказал, я – сильная. И что ж?
Меня не травит и не ранит ложь?
Не обижают грубые слова?
Я – сильная и что? Я не жива?
Не восприимчива ни к боли, ни к тоске?
Ни к тем, кто все бросает налегке,
Кто забывает и опять живет,
Когда другой не справится вот-вот?
Я, что, стальная? Вовсе даже нет…
Но ты уходишь, оставляя мне
Лишь осознанье, что всегда сильней,
Сильнее любят сильные, как я…
И глубже ранятся о сил своих края.
Меня не травит и не ранит ложь?
Не обижают грубые слова?
Я – сильная и что? Я не жива?
Не восприимчива ни к боли, ни к тоске?
Ни к тем, кто все бросает налегке,
Кто забывает и опять живет,
Когда другой не справится вот-вот?
Я, что, стальная? Вовсе даже нет…
Но ты уходишь, оставляя мне
Лишь осознанье, что всегда сильней,
Сильнее любят сильные, как я…
И глубже ранятся о сил своих края.
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Птицы взмывают в небо…
Серое, ровное полотно
кажется местом,
где я почему-то не был,
и я без раздумий
иду открывать окно…
Шумно и душно.
Отчаянно вертится в голове
то, что так лучше.
И взгляд застревает
На желтой,
опавшей к ногам листве…
Где мир замирает…
Чего он, скажите, ждет?
Что стоя у края
шагну, но не вниз,
А уверенно и вперед?
Что вдруг осознаю,
таким не дано взлететь?
И стоя у края
мне хочется жить…
и так хочется умереть.
Серое, ровное полотно
кажется местом,
где я почему-то не был,
и я без раздумий
иду открывать окно…
Шумно и душно.
Отчаянно вертится в голове
то, что так лучше.
И взгляд застревает
На желтой,
опавшей к ногам листве…
Где мир замирает…
Чего он, скажите, ждет?
Что стоя у края
шагну, но не вниз,
А уверенно и вперед?
Что вдруг осознаю,
таким не дано взлететь?
И стоя у края
мне хочется жить…
и так хочется умереть.
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
«— Она мне очень нравится, но я не влюблен в нее.
— А она влюблена в вас, хотя нравитесь вы ей не очень.»
— Оскар Уайльд
— А она влюблена в вас, хотя нравитесь вы ей не очень.»
— Оскар Уайльд
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
- Мы все безумны в какой-то мере, -
Сказал он тихо, шагнув за двери,
Оставив мне пистолет на память…
И пулю, чтобы покончить с нами.
По ту сторону двери
Сказал он тихо, шагнув за двери,
Оставив мне пистолет на память…
И пулю, чтобы покончить с нами.
По ту сторону двери
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
«Мне всегда казалось: все, что случается до восемнадцати лет, это пустяки.
— Так оно и есть. И то, что случается после, — тоже.»
— Фрэнсис Скотт Фицджеральд, Ночь нежна
— Так оно и есть. И то, что случается после, — тоже.»
— Фрэнсис Скотт Фицджеральд, Ночь нежна
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Если некуда бежать – не беги,
Ведь на лезвии ножа две руки.
Если хочется спастись, то спаси
Тех, кто сбился вновь с пути и без сил.
А не сможешь вдруг дышать – не дыши.
Все приходит не спеша, от души.
И поэтому стрелять… подожди –
Тело в прах и в пух земля на груди.
_______________________________________________
Некуда бежать. Прячься внутрь себя. Так безопаснее.
(с) #МорМор
Ведь на лезвии ножа две руки.
Если хочется спастись, то спаси
Тех, кто сбился вновь с пути и без сил.
А не сможешь вдруг дышать – не дыши.
Все приходит не спеша, от души.
И поэтому стрелять… подожди –
Тело в прах и в пух земля на груди.
_______________________________________________
Некуда бежать. Прячься внутрь себя. Так безопаснее.
(с) #МорМор
воскресенье, 13 апреля 2014
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Я сердце свое вырезал из груди,
Тебе отдавая в дар,
Но ты мне сказал, что нам не по пути
И жертва моя – пуста.
Я ползал у ног. Я пощады молил,
Не в силах принять ответ.
Ты ж через меня просто переступил,
Еще раз сказав мне «нет».
Я долго болел. Я почти умирал,
Пока не настал тот день,
Когда я вдруг понял, любое «вчера»
Сегодня – всего лишь тень.
Тебе отдавая в дар,
Но ты мне сказал, что нам не по пути
И жертва моя – пуста.
Я ползал у ног. Я пощады молил,
Не в силах принять ответ.
Ты ж через меня просто переступил,
Еще раз сказав мне «нет».
Я долго болел. Я почти умирал,
Пока не настал тот день,
Когда я вдруг понял, любое «вчера»
Сегодня – всего лишь тень.