... больно, только когда все рушится и до крови изрезаны пальцы. Невозможность – прямая улица с бесконечным количеством станций...
Эти ночи тише обычных
И на нас с тобой так непохожи –
Ты безумен до неприличья,
Я до одури осторожен.
Но теперь все, как есть – иначе.
Ты спокоен. Ты где-то в мыслях.
Я гадаю, что это значит,
Но в расспросах не вижу смысла.
Ты молчишь. Темнотой объятый,
Будто призрак, белес и хрупок.
Был ли рядом ты? Это вряд ли.
Я тебе протянул бы руку…
Но ты, в бездну свою срываясь,
Не желаешь найти спасенья.
Я не знал, что она живая,
И, как тень твоя, лижет стены,
Заползает поглубже в душу
И изводит на нет тоскою,
Причиняет страданья, душит.
И такое едва ли скроешь?
Но ты просто молчишь и смотришь
В никуда, будто видишь звезды.
Я с тобой не желаю спорить,
Потому что я понял – поздно.
И на нас с тобой так непохожи –
Ты безумен до неприличья,
Я до одури осторожен.
Но теперь все, как есть – иначе.
Ты спокоен. Ты где-то в мыслях.
Я гадаю, что это значит,
Но в расспросах не вижу смысла.
Ты молчишь. Темнотой объятый,
Будто призрак, белес и хрупок.
Был ли рядом ты? Это вряд ли.
Я тебе протянул бы руку…
Но ты, в бездну свою срываясь,
Не желаешь найти спасенья.
Я не знал, что она живая,
И, как тень твоя, лижет стены,
Заползает поглубже в душу
И изводит на нет тоскою,
Причиняет страданья, душит.
И такое едва ли скроешь?
Но ты просто молчишь и смотришь
В никуда, будто видишь звезды.
Я с тобой не желаю спорить,
Потому что я понял – поздно.